- Я живу в старом заброшенном здании! – он вскинул руки вверх. – И ты думаешь, я доволен?! Купи мне квартиру, - снова недовольное кряхтение. Впрочем, оно быстро прервалось, когда Фридрих стал говорить об их общем знакомом. Увидев то, с каким выражением лица брюнет сидел после упоминания о нем, Нейлсу стало ну таааааак не по себе. Он уже чувствовал себя третьим лишним.
Стоило задаться вопросом о Schwarze Sonne,как в помещение ворвался третий, тот самый. Это был Саран. Кто ж ещё может так эксцентрично ворваться, усесться, чуть ли не плюхнуться по-хозяйски, не поздороваться и быть при этом в непозволительно пьяном состоянии. Правда, вести принес интересные…
Блондин озадаченно моргнул. Этот парень то и дело ставит его в тупик. Иногда блондину начинает казаться, что он делает это нарочно и не без некоторого спортивного азарта. А дома, небось, записывает в специальный блокнот, сколько раз за день ему удалось повергнуть Нейлса в состояние растерянности. Потирает, смертоносные лапы в узорчатых рукавицах и тихонько посмеивается - пока никто не видит... Впрочем, сейчас ему было не до размышлений о злодеях. Голова начинала опасно кружиться. Немудрено: только что его разум неожиданно получил хорошего пинка.
Повстанца безумно раздражала такая манера поведения молодого многообещающего шпиона. В этот момент, секунду в Саране собралось все, что Шота когда-то ненавидел - бессильной, мимолетной, неосознанной, но мучительной ненавистью. На Сайто он не стал плеваться ядом, который, пожалуй, мог бы испортить развеселое настроение информатора. В тот момент повстанцу показалось, что он получит слишком мало удовольствия от столь примитивной процедуры.
Когда дело касалось Schwarze Sonne, где-то в самых-самых глубинах рождался гнев. Самое удивительно, что Нейлсу нравилось ощущать этот гнев: разрешая себе нестись неведомо куда на гребне его темной волны, он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение - вполне телесное наслаждение, между прочим. Каждая клеточка его тела сладко трепетала в предвкушении бури, и точно так же сладко дрожал окутывающий его воздух, словно он был продолжением его самого, - Шота довольно быстро переставал понимать, где заканчивается его тело и начинается окружающая среда. В голове начиналось суматошное шевеление мыслей.
С невероятным наслаждением, словно бы потягиваясь до хруста в суставах после хорошего сна, он протянул руку к почти выдохшейся на тот момент банке колы. Самым невероятным ощущением оставалась звенящая дрожь пространства вокруг его рук, сладкая и мучительная одновременно. Только теперь блондин понимал, почему до сих пор остается на посту лидера. Удивительное дело, кажется, он искренне уверовал в светлое будущее повстанцев. Даже на заднем дворе сознания, где обычно имеется уютная мусорная кучка для отброшенных сомнений, на сей раз было тщательно прибрано. Его желание стереть корпорацию с лица Земли порой доходило до фанатизма.
- Я, эм… полагаю, это все, что ты разузнал? – собравшись с силами, он с трудом не высказал своего недовольства по поводу состояния Сарана, Шота надеялся, что когда-нибудь сей ценный сотрудник научится приходить на собрания в здравом уме. И без этой до жути непристойной пьяной улыбки. И научится стучать в дверь. Да и ещё до кучи пунктов этикета он не придерживался. Впрочем, это скорее просто придирки. Главное, чтобы парень продолжал так же результативно выискивать нужную информацию. Нейлс сделал глоток шипучки, лицо его на этот раз не выражало прежнего ребячества. Было совсем не до детских шалостей, когда нужно было справляться одновременно и с диким нетерпением, и с раздражением и успевать, хоть обрывками ловить поток разумных мыслей, излагая вопросы об интересовавшей его теме. – У кого-нибудь есть идеи? – он выразительно посмотрел на Фридриха, на Сарана сейчас не приходилось надеяться, свое дело он сделал, теперь нужно бы протрезветь. Ну а пока он этим занимается…